Шаг за шагом постепенно почти все крупнейшие лагеря беженцев и перемещенных лиц на территории Сирии (все они расположены на границе с Ираком) покидают люди. Сирийцы и иракцы возвращаются домой в результате многосторонних договоренностей. В лагерях пока остаются те, кто не рискует возвращаться из-за опасений со стороны властей за сотрудничество с ИГИЛ, а также иностранные граждане из третьих стран. Эти лагеря находятся на территориях, которые еще не контролируется официальными сирийскими властями. Неопределенной остается судьба десятки тысяч иностранцев, которые живут в этих лагерях, большинство которых составляют жены и дети бывших сторонников ИГИЛ. Среди них есть и уроженцы стран СНГ, в том числе кыргызстанцы.
Сопредседатель Сирийского демократического совета, контролируемого курдскими военными, Рияд Дерар заявил катарскому телеканалу Al Jazeera, что они освободят сначала сирийских граждан, потом иракцев из лагеря “Аль-Холь”. Согласно данным гуманитарных организаций в этом лагере проживают около 65 тысяч людей, из которых сирийцы составляют 28 тысяч, иракцы 30 тысяч, остальные иностранцы. “Аль-Холь” вызывает пристальное внимание международных организаций еще и потому, что в нем живут 43 тысяч детей из 60 стран мира! Дети составляют около 70 процентов всех жителей лагеря “Аль-Холь”.
Недавно возобновлен вывод беженцев и перемещенных лиц из лагеря “Эр-Рукбан” на юго-востоке Сирии у границы с Иорданией. “Эр-Рукбан” находится на территории, контролируемой американскими военными. За последнее время лагерь покинули более 20 тысяч человек, из которых около 6 тысяч женщин и около 10 тысяч детей. По данным ООН, в этом лагере в 2018 году проживали до 50 тысяч человек. Специальный посланник генерального секретаря ООН по Сирии Стаффан де Мистура в своем докладе Совету Безопасности ООН сообщал о многочисленных случаях насилия, росте преступности и вербовке детей в лагере в вооруженные военные формирования.
Международные организации обратились с призывом к правительствам, чьи граждане находятся в этих лагерях, чтобы они вернули их домой. Но кроме стран Центральной Азии и России никто не решился организованно вывести своих граждан из этого региона.
“Мы должны понимать, что это не есть однородная масса. Мы должны внутри ее дифференцировать и понимать, что среди них были, кто реально сражался; кто больше был задействован в какой-то сервисной работе как повара, медсестра. Надо понимать, что среди них были жертвы обстоятельств, были семьи, которые двинулись за своими родственниками, за своими мужьями. Надо хорошо дифференцировать всех их. Когда мы воспринимаем их как одну массу, выбирая только одну категорию, у нас к ним неоднозначное отношение. Для меня однозначная жертва, которая вообще не должна обсуждаться возвращать или не возвращать это — дети. Возможно кого-то лишили гражданства, но дети не несли ответственность. Это не был их осознанный выбор. Это будет позор для всей страны, что взрослые люди испугались детей и оставили их на произвол судьбы в другом государстве, где они воспринимаются как дети врагов. Они граждане Кыргызстана. Мы должны взять на себя ответственность. Да, это будет нелегко. Надо будет готовить специалистов, готовить кризисные временные центры. Возможно их реабилитация будет дольше, чем мы предполагаем. Но мы должны сделать этот шаг”, — говорит директор Центра религиоведческих исследований Индира Асланова.
В Центральной Азии Казахстан, Узбекистан и Таджикистан организовали гуманитарные операции по возвращению своих граждан. Казахстан вернул 595 человек, среди них 406 детей. Узбекистан вернул 219 человек, среди них 170 детей, Таджикистан смог вернуть 84 ребенка из Ирака. Казахские и узбекские власти возвращали своих граждан из Сирии и Ирака, в том числе из лагеря “Аль-Холь”. Почти все страны вернули только детей и матерей. Не мужчин. Казахские власти в рамках спецоперации “Жусан” вернули 33 мужчин. Про Туркменистан нет никаких официальных данных.
Кыргызстан пока не вернул никого. В сентябре 2019 года планировалось возвращение 81 ребенка из Ирака, чьи матери и отцы находятся в иракских тюрьмах. По согласованию с иракскими властями были открыты даже визы, выплачены штрафы за нарушение визового режима как часть требований иракской стороны. Планировалось, что в сентябре 2019 года в Кыргызстан будут возвращены дети возвращенцев. Родителей иракские власти категорически отказались отпускать. С такими же требованиями иракцев ранее сталкивалось таджикское правительство, когда возвращало своих детей из Багдада.
По разным причинам, в том числе из-за резкой смены политической ситуации в Ираке гуманитарная операция откладывалась несколько раз, а потом началась пандемия. Теперь политическая ситуация, коренным образом, поменялась у нас. Плюс общественное мнение в общей своей массе настроено негативно по отношению к возвращенцам.
Для иракских и сирийских властей все иностранцы независимо от пола и возраста, которые находились на территориях подконтрольных ИГИЛ, воспринимаются как иностранные наемники. Негативно относятся к иностранцам и курды, на территории которых находятся лагеря на северо-востоке Сирии.
“Наверное самое главное это не государственное прощение, а социальная и психологическая интеграция возвращенцев обратно в кыргызское общество. Все-таки Кыргызстан это светское государство, религия отделена от государства, наверное поэтому сложный процесс адаптации этих людей опять в наше общество должен предусматривать выработки некоей концептуальной линии государства. Это люди которые воочию познали все ужасы тех условий, той реальной войны в которой они оказались, а это не те мифы, которые им тут рисовали. Поэтому думаю, что эти люди наоборот с большой готовностью опять примут те традиционные устои кыргызского общества и светского государства. Необходимо им создать адекватные условия для обратной адаптации. Не делать из них изгоев с одной стороны, а с другой стороны тут не может быть просто политики пряника. Здесь необходимо соответствующим органам установить, наверное временный надзор. Нужна комплексная работа государства”, — считает заведующая кафедрой “Международные отношения и право” Дипломатической академии МИД КР, профессор Айнур Жоробекова.
Пандемия тоже оказала свое негативное воздействие, потому что были прекращены гуманитарные поставки в эти лагеря, из-за карантинных ограничений не могли работать на полную мощность сотрудники гуманитарных организаций. Международная организация Health Partners сообщала, что в августе 2020 года из 24 медицинских пунктов в лагере “Аль-Холь” работали только 15. Из трех развернутых в лагере полевых госпиталей работал только один. Детский фонд ООН сообщал о случаях смерти среди детей от осложнений, связанных с элементарным недоеданием и диареей.
Британская организация Save the Children призывала мировое сообщество срочно возобновить гуманитарные поставки, приостановленные из-за пандемии. В лагере “Аль-Холь” уже были зафиксированы первые случаи коронавируса среди персонала и жителей лагеря. В переполненном детьми лагере без соблюдения элементарных условий жизни и без медицинского обслуживания дети могут просто не выжить. Приближается зима, а климатические условия в этом регионе мало чем отличаются от наших. Это точно не субтропики.
В период пандемии только правительство РФ рискнуло вывозить детей возвращенцев из сирийских лагерей. За время карантина россияне организовали 4 рейса из Сирии. Гуманитарная операция идет под контролем Уполномоченного по правам детей РФ. Согласно данным Следственного комитета России, в лагерях на территориях Сирии и Ирака могут находится около 800 детей предположительно российского происхождения. С 2018 года российские власти смогли вернуть домой 255 ребенка. Россияне тоже чаще возвращают детей, чем взрослых.
На днях после возвращения очередной группы российских детей Уполномоченная по правам детей РФ Анна Кузнецова выступила с инициативой создать комиссию из представителей различных государств для мониторинга соблюдения прав несовершеннолетних, находящихся в лагерях на территории Сирии, и устранения выявленных нарушений.
“Она раскаивается, все время говорит “зачем я его послушала, зачем я сюда приехала”. Сейчас она редко звонит, берет у кого-то телефон и звонит нам. В последний раз когда звонила, сказала, что устроилась работать в лагере продает мороженое. Она у меня всегда была шустрой, ни от кого не зависела. Когда работала парикмахером в Бишкеке за год смогла самостоятельно накопить денег для покупки машины. Она работала в нескольких местах. Внуки плачут, просят меня вернуть их домой. Им сейчас по 8-10 лет. Главное, чтобы вернулись пока маленькие, чтобы мы смогли помочь им тут забыть все это, пока не поздно…”, — с надеждой в голосе говорит Бахтияр Мирахимов, который ждет возвращения дочки с внуками.
Text: PreventionMedia
Данная публикация была подготовлена при финансовой поддержке Европейского Союза. Содержание данной публикации является предметом ответственности Prevention Media и не отражает точку зрения Европейского Союза.
©UNICEF/Delil Souleiman