Три месяца назад 16 марта в международном аэропорту “Манас” приземлился спецборт из Багдада с 79 детьми, возвращенных домой после длительных переговоров с иракским правительством. Все они содержались вместе с матерями в женских тюрьмах и лагерях, где взрослые отбывают различные тюремные сроки по обвинению в причастности к экстремистской и террористической деятельности. После успешной иракской миссии ожидалось, что Кыргызстан вслед за Казахстаном, Узбекистаном и Россией начнет процесс возвращения домой женщин и детей из лагерей для перемещенных лиц на северо-востоке Сирии. Ситуация осложняется тем, что эти лагеря расположены на территориях, неконтролируемых сирийскими властями. Prevention Media перевели дневник социального работника международной гуманитарной организации Save the Children, работающего в лагере Al Hol.
“Нариман – это один из наших преданных своему делу социальных работников. Она работает в представительстве Save the Children в лагере Al Hasakah (северо-восток Сирии) с самыми маргинализированными и уязвимыми детьми. Вот как описывает свой типичный день сама Нариман.
06:30 утра. Еще холодно, а я жду возле своего дома в маленьком городке на северо-востоке Сирии рядом с турецкой границей, своего микроавтобуса, который заберет меня отсюда на 90 км дальше в лагерь. Я езжу туда каждый день. Сегодня я должна взять свои разрешения на поездку и другие документы, чтобы съездить в другой лагерь Al Hol, он находится к югу от нашего города.
Посетить Al Hol непросто. Это самый большой лагерь для перемещенных лиц в Сирии, там сейчас проживают более 62 тысячи человек. Это очень многолюдный и сложный лагерь.
Al Hol принимает перемещенных лиц внутри Сирии, иракских беженцев и граждан третьих государств, которые приехали в Сирию на разных этапах конфликта, чтобы присоединится к экстремиcтской идеологии ИГИЛ (деятельность ИГИЛ запрещена в странах Центральной Азии).
Меня беспокоит судьба около 40 тысяч детей, которые живут там в лагере. Большинство из них пережили тяжелую травму, они не знали другой жизни без войн и конфликтов.
Моя особая работа это дети, которые остались одни без своих близких, некоторые из них находятся в Центре временного ухода за детьми Save the Children, которым я руковожу. Моя работа заключается в том, что обеспечить их всем, что им нужно и чтобы наши опекуны тоже самое могли сделать для них.
08:30 утра. У входа в лагерь мы встаем в очередь из 20 машин. Это другие различные гражданские организации, как наша, которые привезли в лагерь питьевую воду, основные продукты питания, в том числе овощи. Безопасность сегодня, как всегда, очень строгая. В лагере проживают семьи, предположительно, связанные с ИГИЛ (ее деятельность запрещена в Кыргызстане), и здесь было довольно много случаев насилия. Наконец, наши разрешительные документы проверены и мы заезжаем в лагерь.
09:45 утра. Мы припарковались у нашего Центра в лагере. Это закрытое пространство с офисом для наших сотрудников, такие дома на колесах, где живут дети, там игровая площадка с качелями, горкой и так далее. Это дом для осиротевших и разлученных детей. Мы делаем все, чтобы наш Центр был безопасным и заботливым местом для них, с ними 24 часа каждый день находятся наши специально обученные сотрудники. Некоторые из детей получили тяжелые психологические травмы, они стали свидетелями бомбардировок и убийств, а некоторые из них потеряли близких.
Меня всегда удивляло, что несмотря на трудности и печали, которые пережили эти дети, мне и моей команде еще хватает духа улыбаться.
Я знаю многих из детей уже полтора года. Большинство из них бегут мне навстречу, когда видят меня, чтобы приобнять. Их дружба и доверие заставляет меня делать них все, что в моих силах. Игра – это хороший способ увидеть, как они себя ведут и что чувствуют, поэтому мы вместе с другими сотрудниками играем в перетягивание каната и другие. Все это занимает не больше 20 минут. Затем я провожу занятия для двух детей, о которых мы заботимся по-особенному.
11:30 утра. Я прихожу в особую часть лагеря Al Hol, которая называется The Annex, где проживают более 10 тысяч детей и женщин из третьих стран. Условия в Al Hol в целом и в этой части лагеря плохие. В конце 2018 года из-за активизации военных действий количество жителей этого лагеря выросло с 10 тысяч до 73 тысяч человек.
Al Hol не был готов справиться с таким огромным наплывом людей. Большинство из них составляют женщины и дети. В Al Hol все еще пытаются удовлетворить самые основные потребности его жителей. Но из-за отсутствия надлежащей медицинской помощи умирают дети, которых можно было спасти.
Одно из самых тяжелых воспоминаний для меня это смерть восьми детей в возрасте до пяти лет, которые умерли за пять дней в октябре прошлого года.
Другой душераздирающий момент, связанный с детьми и женщинами, проживающими в особой части Al Hol, то, что их страны не хотят их возвращать домой. Некоторые из них находятся в этом лагере годами и мечтают о репатриации. Я особенно беспокоюсь за детей. Это так печально, потому что они живут и растут там, где им нельзя находится, в нездоровой среде, вдали от Родины, а во многих случаях еще и вдали от своих близких.
Эту часть лагеря Al Hol бывает сложно посетить и даже работать там, иногда кажется, что к тебе относятся недружелюбно. Я понимаю, что эмоции могут накалиться и это происходит потому, что люди могут одновременно чувствовать подозрительность, обиду и разочарование. Вот почему важно не принимать все это на свой счет и делать все возможное, чтобы выслушать и предложить им надежные и практические советы и помощь. Это единственный способ добиться их признания.
Мы сегодня здесь, потому что с нами трое новых привлеченных сотрудника. Такое происходит тогда, когда мои коллеги выявляют какие-то риски для защиты детей во время своей работы с ними. Затем мне и моей команде поручают провести оценку, чтобы подтвердить нужно ли детям вмешательство или нет. Мы отдаем разрешительные документы охране и заходим внутрь, чтобы встретиться с детьми, которые вызвали беспокойство.
13:30. Пора покинуть лагерь, но мы в раздумье. Я проверяю свой смартфон и вижу много пропущенных звонков от своего руководителя.
Он говорит, что я должна вернутся в эту часть лагеря, потому что там ребенок, которого должны репатриировать. Я должна сообщить ему эту хорошую новость и провести его к главным воротам, где официальные представители лагеря передадут его официальным лицам из его страны.
Лицо маленького мальчика сияет от волнения, когда мы сообщаем ему приятную новость. Он быстро собирает свои немногочисленные вещи, обнимает своего опекуна и ее дочь. Он поворачивается, чтобы помахать им на прощание много раз, пока они не исчезнут из виду. Его счастье так заразительно, и мы чувствуем свою причастность к его счастливому моменту.
17:30. Я вернулась домой. Дома меня ждет мама с ужином. Эта неделя была хорошей. Я вспоминаю радостное лицо мальчика, которого сегодня вернули домой. Такие новости на фоне трудностей очень сильно мотивируют.
Я работаю с Save the Children с 2017 года. Временами бывает тяжело, но я верю в то, что делаю. Моя награда это дети, которых я встречаю каждый день и пытаюсь им помочь.
P.S. О кыргызстанцах в сирийских лагерях
Данные о количестве кыргызстанцев в лагерях для перемещенных лиц на северо-востоке Сирии разнятся. ИА “24” ссылаясь на общественного деятеля Кубаныча Токтосунова сообщает, что там находятся 400 женщин и детей. По данным родственников, которые они озвучивают в интервью называются другие цифры 137 мужчин и женщин, а также 400 детей.
По данным общественного деятеля Хамиды Якубовой, в лагере “Аль-Холь” 72 женщины и 182 детей (большинство из них до 9 лет), в лагере “Родж” 16 женщин и 34 ребенка (27 из них тоже до 9 лет) и в лагере “Джераблус” 4 женщины и 7 детей.
“Это неточные данные. Они могут меняться”, — подчеркивает Хамида Якубова, которая пытается вернуть дочь и внуков из Сирии. Все эти цифры приблизительные и не подтверждаются официально. В 2019 году представители Государственного комитета национальной безопасности КР выступая в Жогорку Кенеше сообщили, что в лагерях и тюрьмах Сирии могут находится до 500 кыргызстанцев. В 2013-2014 годы в Сирию и Ирак предположительно выехали около 800 кыргызстанцев, среди них приблизительно 150 женщин. Около двухсот кыргызстанцев погибли там, уточняет ГКНБ КР.
ГКНБ КР заявляет, что “в случае причастности к террористической деятельности родители могут быть лишены родительских прав на детей”, это касается всех, кто самостоятельно вернулся или вернется в Кыргызстан в рамках специальных гуманитарных миссий.
Текст: Prevention Media. На фотографиях лагерь Al Hol. Автор фото Frans Press